Андрей Алёхин: регистратор важнее банка

Генеральный директор ЗАО «Сибирская регистрационная компания» уверен, что задача регистратора — учёт права собственности клиентов — важное и ответственное дело, которое требует придирчивого выбора партнёра.

ВТОРОЙ ВОПРОС РЕГИСТРАТОРУ

— Андрей Юрьевич, насколько важен учёт права собственности, многие ли клиенты относятся к этому, как к определённой формальности?

— Я в качестве иллюстрации ответа всегда привожу один пример: вот вы потеряли свидетельство о собственности на квартиру — что с вами происходит? Первая реакция — это паника. Конечно, вы можете восстановить документы, но это — головная боль. Хорошо, если вы их просто потеряли, а если документы украли? Сейчас мошенничество достаточно развито.

А теперь представьте другую ситуацию, когда владелец крупной компании просыпается утром, а на счетах у него денег нет. Насколько это важно?

Но я считаю, что регистратор важнее, чем банк, потому что в банке лежат деньги, а мы храним активы, которые генерируют деньги, которые потом несут в банк. Разве не так? Мы защищаем не кошелёк даже, а ту самую «бутылку старика Хоттабыча», потерев которую, человек добывает своё благосостояние.

— Насколько услуги регистратора сейчас востребованы?

— Не так давно в Кузбасской торгово-промышленной палате проходило заседание комитета по безопасности предпринимательской деятельности. Одна из тем: «Регистратор как важнейшее звено безопасности корпоративных процессов». Я думал — о чём говорить? Там были предприниматели, клиенты нашей компании и других регистраторов. Хвалить себя — странно, и я решил просто рассказать о принципах работы, которые должен соблюдать регистратор. А для начала задал вопрос: «Какой первый вопрос вы задаёте, когда приходите к регистратору?»

— Сколько стоит услуга?

— Вот именно. Всех в первую очередь интересует цена, а не надежность, вместо того чтобы спросить — покажите, как вы это делаете? А мне хочется спросить: «Почему про цену сначала спрашиваете? Что вам важнее — две-три тысячи в месяц, или то, что вы вообще можете потерять в жизни?». Или штраф миллионный?

Клиент слышит ответ на свой первый вопрос: «Три тысячи». «Ой, дорого. А давайте 100 рублей». Допустим, мы скажем: «Давайте» и первая реакция: «О, хорошо, сторговался!» И клиент спокойно уходит, оставляя самое главное в своей жизни — свой бизнес — всё отдаете за 100 рублей! Даже не посмотрев — кто, как и на чём здесь работает, как эти люди живут? И нужно понимать, что дешёвая абонентская плата не позволит создавать элементы безопасности хранения, это сказывается и на качестве и на скорости работы.

Я не люблю чужих помещений, считаю, что нужно вкладывать деньги «в своё», поэтому все наши основные офисы расположены в собственных помещениях. Пять базовых городов: Новокузнецк, Новосибирск, Кемерово, Москва, Иваново, Барнаул, есть филиалы в Санкт-Петербурге, Иркутске, Якутии. В марте открыли филиал в Ханты-Мансийске. У нас создана надежная база хранения информации. Количество клиентов — акционерных обществ — приближается к 1000.

У нас прозрачные расходы, и мы не жалеем средств на обеспечение безопасности. В отличие, не побоюсь этого сказать, от всех, у нас помещения, в которых созданы банки хранения информации, находятся в собственности.

Они обеспеченны альтернативным энергоснабжением и всеми доступными средствами безопасности. За это мы отдали несколько миллионов рублей, но размер абонентской платы не отличается от конкурентов, а, может, даже и где-то ниже. Потому что мы не зависим от стоимости аренды помещения. Соответственно упор делается на гарантированное качество услуги.

БЕЗОПАСНОСТЬ БИЗНЕСА

— Людей приходится убеждать в том, что они заинтересованы в надежности хранения своих активов?

— К моему сожалению, приходится. И для этого очень важна наша общественная позиция. СРК является членом в нескольких региональных торгово-промышленных палатах, в том числе в Новосибирской. Основной опыт мы заработали на площадках Кузбасской ТПП. Наш стаж составляет более десяти лет. Я возглавляю юридический клуб и являюсь председателем третейского суда при КузТПП, членом общественно-консультативного совета при Кемеровском УФАС, сопредседателем комитета по безопасности предпринимательской деятельности, членом экспертного совета по противодействию коррупции, в который входят вторые лица всех государственных ведомств региона, представители областной власти. Совет даёт возможность реально помогать бизнесу, повышать уровень безопасности. В Новосибирской области пока такого нет.

— Андрей Юрьевич, расскажите об этом механизме подробнее.

— Допустим, предприниматель жалуется нам на бездействие правоохранительных или органов власти. Мы собираем экспертный совет, обсуждаем заявление, и тогда ситуация, которую кто-то замалчивал, становится гласной, публичной. Полиция, бывает, не знает, что делает её отдел в каком-то маленьком городе, посёлке. Палату у нас возглавляет депутат Госдумы Татьяна Олеговна Алексеева. Она в такой ситуации пишет депутатский запрос, а мы — запрос от экспертного совета, ГУВД внутреннюю проверку проводит. Это хорошая практика — полезная, помогает коллегиально решать вопросы.

— А ещё говорят, что у Тулеева стиль управления авторитарный!

— Я считаю, что руководитель должен быть авторитарным, потому что он несёт ответственность, и без авторитарности решить многие вопросы не реально. Другое дело — авторитаризм должен быть профессиональным и разумным.

У Амана Гумировича всё это есть, у него огромный опыт управления регионом.

— У вас есть действенный способ донести проблему до власти, добиться реакции.

— Кроме участия в работе торгово-промышленных палат, я в Кузбассе три года являюсь председателем ревизионной комиссии Общероссийского народного фронта и у меня там уже сложился определенный авторитет, который позволяет решать разного рода общественные вопросы. Я стараюсь не создавать конфликтных ситуаций, этому помогает общественная деятельность, когда профессиональное сообщество узнает — кто я и чем занимаюсь.

КРЫМ — НАШ

— Ваша компания давно переросла не только региональный, но и сибирский уровень, а недавно вы начали работать на территории Крыма. Расскажите подробнее.

— Да, мы гордимся этим. Хотя это было непросто. Там очень много проблем. Работать на территории Крыма мы начали в позапрошлом году по предложению государственных структур. Я хотел сразу помещение купить, даже нашёл удобную площадку в Симферополе, но оформить сделку можно было только за наличные. У них и помещения из жилого фонда не выведены — при прежней власти каждый мог там делать все, что хотел. А у нас наличных в компании нет, да и как мне потом перед акционерами отчитываться?

В Крыму всё не просто, потому что у нас с Украиной разные подходы к инфраструктуре и качеству финансового рынка.

Там не было регистраторов, там был центральный депозитарий в Киеве, а мелкие компании и брокеры не имели ограничений по виду деятельности. Если у нас написано, что ведение реестров акционеров — это исключительный вид деятельности на рынке ценных бумаг, то у них исключений не было — кто угодно и чем угодно мог заниматься. Отсюда и проблемы.

В результате мы нашли в Крыму партнёра — «Восточно-Крымскую фондовую компанию» — это самый крупный брокер в Крыму, директор Игорь Смородский. Через него почти все самые крупные предприятия региона стали нашими клиентами, в том числе АО «Завод Фиолент», «Крым-сода» и другие. После присоединения Крыма все предприятия остались без юридического сопровождения.

РЯДЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЧИСТЫМИ

— Андрей Юрьевич, а вы авторитарный руководитель?

— Во всяком случае, к «чистке рядов» отношусь серьёзно. Когда компания разрастается за счёт филиалов, то необходим повышенный контроль, причём личный. Поэтому я все филиалы периодически объезжаю, проверяю документацию, общаюсь с людьми. Я стараюсь о своих сотрудниках знать больше, а как иначе?

У меня в Москве филиалом руководила дама — сама в бриллиантах и шубе в пол, а в помещении — грязь, сотрудники еле выживают. При этом она отчитывается: денег на счету не хватает. У меня тут только один вопрос возникает: «А не пробовала все деньги на счёт заводить?»

И в Новосибирске три года назад пришлось с директорами двух филиалов проститься. Они стали воспринимать работу как свой личный бизнес. То есть за лицензию отвечает генеральный директор, а они сами по себе! Вплоть до откровенного неподчинения! Пытались даже с деньгами хулиганить, инструкции нарушать. Но, если бизнес твой, тогда вкладывай, развивай, соблюдай инструкции! Ушли к конкурентам. Оба пенсионного возраста были, однако постарались нам конкуренцию создать, «пощипали» клиентуру. Какие-то компании к ним перешли. Я с каждым руководителем старался побеседовать, спросить — почему переходите? «Они нам когда-то помогали, а сейчас просили им помочь», — отвечают. «Бесплатно помогали?» — спрашиваю. «За деньги». «Тогда вы рассчитались и ничего не должны. Кроме того, реальную работу делали вот эти девчонки, которые тут так и работают». «Ну да, — соглашаются, — коллектив прежний остался». В общем, это всё та же история о неправильно понимаемых взаимоотношениях и цене качества услуг. Некоторых уволил по статье. «Доволен», что все они теперь работают в конкурентной компании! Нам и делать ничего не надо, они её сами изнутри разрушат. Что характерно, сотрудники, которые долго с ними работали, — почти все остались со мной, поддержали моё решение.

Бывают и другие варианты, когда далеко не маленькая компания внезапно переходит обслуживаться к конкуренту. Тут всего два фактора существуют: первый — цена услуги, но для крупного бизнеса это не причина, а второй — это то, что клиенту нужна такая услуга, которую я не могу ему дать, потому что она на грани или за гранью нарушения закона.

Например, у ЧИФов общая проблема — акционеры распылены по стране, собрание собрать сложно, с каждым индивидуально работать затратно, а результата ноль. И многие руководители ЧИФов занимаются тем, что постепенно скупают акции, естественно, за копейки. В результате цена оформления документов выше, чем эти акции стоят. Плюс — еще работу регистратора нужно оплатить. А регистратор должен изменения внести в реестр, но прежде убедиться в подлинности подписи продающего. Если люди к регистратору не приходят, то он не может быть уверен в подлинности подписи — это требование закона.

Мы так услуги не оказываем, поэтому от нас, например, ушёл один ЧИФ после того, как я уволил руководительницу одного из филиалов. Девчонки посокрушались, что крупный эмитент ушел, а я им говорю: зачем нам эмитент, из-за которого потом всю компанию могут лишить лицензии? Пусть теперь в другом месте голову ломают, как обезопасить работу своего регистратора.

Я не буду ради чужих «хотелок» нарушать закон. И у меня вопрос: если человек нарушал закон, то я невольно задумываюсь — наверное, не только за абонентскую плату он это делал, ещё что-то и в карман складывал.

Я стараюсь избавиться от таких элементов.

Недавно столкнулись с тем, что одна конкурентная агрессивная компания стала обзванивать клиентов других регистраторов, в том числе и наших, и говорить: «Ваш регистратор скоро закроется, потому что у него не выполнено новое лицензионное требование по обеспечению охвата регионов». Будем думать, как реагировать на это всем профессиональным сообществом, а СРК это требование на пять лет вперед уже выполнило, ещё до вступления в силу.

СФЕРА РЕГИСТРАЦИИ БУДЕТ РАСТИ

— Что ждёт систему регистрации в будущем?

— Нам через профессиональное сообщество удалось создать в Госдуме рабочую группу, которая рассматривает возможность передачи — альтернативно — ведение списков участников обществ с ограниченной ответственностью регистраторам. То есть клиент может идти в ЕГРЮЛ это делать, а может — у регистратора.

— Это удобно, ведь, чтобы добиться ответа чиновников, требуется потратить неделю!

— Да, это будет удобнее. Вообще, я сторонник, чтобы все компании «под гребёнку» передать регистраторам по одной простой причине: у нас есть акционерные общества с одним акционером и до 50 человек — небольшие. Все общества с ограниченной ответственностью до 50 участников. Почему АО заставили перей­ти к регистраторам, а других — нет? Я считаю, что просто это перекос в законодательстве.

Мы говорим не о том, чтобы устранить ЕГРЮЛ — ведомство ведёт список юрлиц, а вот список участников, переход права собственности, долей, акций — это зачем государственному ведомству вести? Если необходим контроль — регистраторы по закону предоставят все документы.

— На ваш взгляд, есть противоречие между обращением акции и доли?

— Акция — финансовый инструмент, и к акции применяется законодательство соответствующее. А к доле применяются другие правила — как к имуществу.

Регистраторы существуют более 20 лет, у них отлажены все технологии учёта прав собственности. Они готовы к этой важной и ответственной работе.

Кроме того, есть еще один вопрос — особенно у региональных регистраторов — не хватает денег на существование. Это реально так. Поэтому я не исключаю, что в ближайшие годы сфера деятельности, функции будут расширяться, следовательно, и значимость регистраторов будет расти.

— Есть и другие направления для этого?

— Да, Центробанк рассматривает расширение деятельности регистраторов за счёт своих функций: есть идея регистрацию выпусков публичных обществ оставить за Центробанком, а непубличных обществ — отдать регистраторам. То есть регистратор будет посредником между эмитентом и ЦБ. Это подразумевает уменьшение стоимости услуг — потому что сейчас стоимость госпошлины на эмиссию высока. Если правила изменятся, то бизнес, может быть, снова в АО пойдёт, будет дополнительные эмиссии делать, и это создаст какое-то движение на рынке ценных бумаг. А в формате ООО ничего не будет двигаться. Это, вообще, неперспективная форма собственности для бизнеса.

К тому же нотариус сейчас берет большие деньги за оформление перехода права собственности. Если это будет относиться к компетенции регистратора, то расценки снизятся: если мы за акции берем небольшие деньги, то почему за доли цена будет другой? Наши цены намного выигрывают перед нотариальными.

— К тому же у вас выше ответственность, чем у государства.

— Могу привести пример из жизни. В Кузбассе один банк захотел получить соседнее помещение, принадлежащее ООО. Привлекли «специалистов», те украли печать и оформили продажу доли. Когда началось расследование, то выяснилось, что подпись подделана. В результате: девочке-клерку из ЕГРЮЛ — выговор, она уволилась и перешла на работу в тот самый банк. А настоящий владелец помещения обращался в налоговую, просил — перепишите долю обратно. А ему отвечают — только через суд. В результате предприятие развалилось. Вот гарантия государства по защите прав собственности. А мы рискуем — всем, компанией, репутацией — нас же после такой истории никто на работу не возьмёт и к нам не пойдёт на обслуживание.

Наша ответственность ощутимее, поэтому и возникают идеи по расширению компетенции регистраторов. И это должно привести к повышению качества услуг и упрощению деятельности для клиентов.

— Андрей Юрьевич, как выбрать правильного регистратора?

— Регистратор должен работать тихо и спокойно, а его руководство должно быть максимально публичным. Имеет значение не цена, а надежность и репутация.